Читаем без скачивания Смертоносная чаша [Все дурное ночи] - Елена Сазанович

Вот и дом, где жил мой дядя. Человек, которого я совсем не знал. Знал, что он был неудавшимся писателем и прослыл чудаком. Но сегодня мне нужен был его дом. Дом, в котором я раз и навсегда распрощаюсь с детскими мечтами. С прошлым. Дом, в котором я раз и навсегда распрощаюсь с одиночеством.

Последний раз я видел этот дом в день похорон дяди. Казалось, с того времени он еще больше почернел, сгорбился, постарел. Казалось, он тяжело пережил смерть своего хозяина. Я отворил калитку – она неприятно скрипнула. Я поднимался по разваленному крыльцу и думал, до чего же бедно жил мой дядя. И мне стало его искренне жаль. Я представлял седого одинокого человека, сидящего у окна и сочиняющего какие-то строки, которых никто не прочтет. Но раскаяние мое слишком запоздало.

Дождь усилился. Я насквозь промок. Мне не терпелось забраться с ногами на старенький диван и, глядя в окно на барабанящие капли дождя, думать. Думать…

Я удивился, заметив, что дверь не заперта. Неужели мы с Оксаной забыли ее запереть? Впрочем, мы покидали дом настолько расстроенными, что это вполне возможно. Я широко распахнул дверь дома – мне в лицо ударил запах заброшенной деревенской хаты. И в тот же миг я почувствовал, что не один. Переступив порог единственной комнаты, я понял, что предчувствия не обманули.

И я ее увидел. Я никогда не верил в привидения, а сейчас пришлось поверить. Передо мной была Анна. Черные волнистые волосы. Широкополая серая шляпа. Темно-синий мужской костюм в серую узкую полоску. Она сидела ко мне спиной. И даже не обернулась на мои шаги. Господи, что происходит?! Я же собственными глазами видел ее мертвой! Там, в шикарной квартире Толмачевского, она лежала на полу в этом же костюме. И в ее больших черных глазах застыло удивление, словно она знала убийцу, но не поверила, что он может ее убить.

Господи, неужели я схожу с ума? И неужели это возможно? Анна, красивая женщина с неправильными чертами лица, сводившая с ума не одного мужчину, сегодня пытается свести с ума меня. Я изо всей силы сдавил пульсирующие виски. И еле слышно прошептал:

– Анна…

Она услышала. И медленно повернула голову. Да, это, несомненно, она. Ее ни с кем нельзя спутать. И тем более с Васей. Ярко накрашенные пухлые губы. Чуть длинноватый нос. Ночные глаза. Аккуратненькая родинка на правой щеке. Я ее узнал. Это Анна. Но я же еще не сумасшедший! Я собственными глазами видел ее мертвой. Я еще не сошел с ума, черт побери, и этому должно быть объяснение!

– Анна…

Она засмеялась металлическим, неестественным смехом. И я вздрогнул. Я не умел бороться с привидениями. И тем более не хотел из-за них умирать, потому что они – мираж, фантазия, бред. Черт побери, я не верю в призраки! Черт побери, этому должно быть объяснение!

– Этого не может быть!..

И вновь этот пугающий металлический смех.

– Ты прав, Ник. Этого не может быть…

Расслабляющий, мягкий голос. Но привидения не разговаривают! Анна медленно снимает свою широкополую серую шляпу. И встряхивает густыми иссиня-черными волосами. Спокойно достает из внутреннего кармана пиджака револьвер. Целится прямо мне в грудь. Привидения не стреляют! Нет, Ник, опомнись. Протри свои глаза! Перед тобой не призрак – перед тобой живой человек. Он гораздо опаснее любого мифического персонажа и сейчас запросто может тебя убить.

– Ты так глуп, Ник! Ты был глупцом. Всегда…

– Да, наверно. Зато я никогда не был сволочью.

И вновь этот неестественный смех. И эта живая женщина передо мной. И в комнате темно от черных туч, нависших над городком. И этот властный голос. Чей он? Кого он мне напоминает?

– Ха-ха-ха! И ты этим гордишься? Вот поэтому ты здесь. И совсем скоро прозвучит один маленький выстрел – и ты уже там, Ник… Далеко, далеко… Бесшумный выстрел. И тебя нет, Ник. И твоя девушка в тюрьме. Ее тоже скоро не будет… Именно потому, что ты глупец. Хотя я согласна – не сволочь. Зажги свет, Ник! Сегодня так пасмурно. И к тому же – туман. Зажги свет!

Властный, низкий, до боли знакомый голос и металлический смех.

Я нажал на выключатель. Господи, какая красивая женщина передо мной! И как она похожа на Анну! Черные пышные волосы, чувственные алые губы, родинка на правой щеке.

– Ну, здравствуй, Ник! – громом среди ясного неба прозвучал голос моей жены. Но этого не может быть!

– Здравствуй, Оксана.

– Меня еще называют Нютой. С детства. Ксюша, Нюша, Нюта…

– На что ты рассчитываешь, Оксана? На что? Даже если не будет меня, даже если ты меня сейчас убьешь…

– Ник, не будь смешным, мой милый, Ник. Ты не знаешь, кто перед тобой. Перед тобой самая богатая женщина в мире. Понимаешь! Самая богатая! И все миллиарды Рокфеллеров – мусор по сравнению с моим богатством!

Глаза Оксаны возбужденно блестели. Она облизала пересохшие губы. Господи, передо мной моя жена Оксана. Белые стены. Цветы на подоконнике. Белые жалюзи. Белая чашка с ароматным чаем в руках. Наш простенький дом. Ничего лишнего. Неприятие богатства и лжи. Простота, логика и ум. Естественность, мягкость, скромность. Моя жена Оксана. Женщина, которую я никогда не любил, но которую всегда боготворил. Возносил ее духовные качества до небес. Какой ты действительно глупец, Ник. Нет, передо мной сейчас сидела совсем другая женщина. Так похожая на Анну. И так не похожая. Ярко накрашенные губы, ресницы. Парик из черных волнистых волос. Цветные линзы, придающие большим глазам иссиня-черный блеск. Какая она красавица, моя жена Оксана. Она уловила мой внимательно-восхищенный взгляд. И поняла его. И захохотала, обнажив белые-белые зубы, не знающие дурных привычек. Она никогда не была привержена пагубным страстям.

– Я красива, не правда ли, Ник? Даже Анна не шла ни в какое сравнение со мной. От меня сходили с ума мужчины. Много мужчин! Ты бы тоже влюбился в такую женщину, не правда ли, Ник? Влюбился? – Она с вызовом смотрела на меня. И ждала честного ответа.

И я честно ответил:

– В такую – да.

– Я это знала, Ник. И именно поэтому никогда не позволяла быть такой с тобой. Никогда! Потому что любовь бы тебя спасла, а мне нужна была твоя смерть. Смерть – и больше ничего. Я прекрасно вычислила твой характер. Я сделала все, чтобы ты пришел в клуб самоубийц. Все, Ник! Скромность, чистота, непорочность. Доброта и верность. И всегда – ощущение комфорта и покоя. Ты ненавидел покой. И я сделала все, чтобы его для тебя создать. Я привела твою жизнь в состояние абсолютной гармонии, от которой тебе не раз хотелось удавиться, разве не так? Я все сделала, чтобы ты потерял работу, чтобы начал пить. Я же прекрасно знала тебя, Ник! Душевный покой – гибель для тебя. И ты чуть не погиб. Все шло по плану! Все!

– И в нужное время, в нужном месте появился мой институтский товарищ Лядов? Да, Оксана?

Неожиданно она погрустнела, и маленькая морщинка перерезала переносицу.

– Вова, Володя… – Ее взгляд вновь стал жесток и холоден. – Я никогда не прощу вам его смерти. Никогда! Это единственный мужчина в моей жизни, который чего-то стоил! И, даже умирая, он все сделал, чтобы спасти меня, а тебя погубить! Он думал в последние минуты своей жизни исключительно обо мне. Я ему так благодарна! Он по-настоящему меня любил… По-настоящему…

– А я-то, дурак, жалел его. Оказывается, он был счастливым любовником, а не безответным влюбленным, так, Оксана? Ты ведь тоже его любила по-настоящему?

– По-настоящему я любила только одно, Ник.

– Деньги? – усмехнулся я.

– Деньги… – Она вновь о чем-то задумалась. – Деньги – это всего лишь жалкие бумажки, Ник. И моя жизнь всегда была гораздо выше мыслей о них. Гораздо…

– И тем не менее на сегодняшний день ты самая богатая женщина во Вселенной. Не похоже, чтобы это тебя огорчало. Тебя даже можно занести в Книгу рекордов Гиннесса.

– Мне плевать на деньги! Слышишь, Ник! Если бы я думала только о них, я бы давно уже купалась в Атлантическом океане. И загорала под кокосовыми пальмами! Но тебе этого не понять! Ты глупец, Ник!

– Объясни же, Оксана. Может, я и глупец. Но не настолько, чтобы вообще не соображать.

– Если это и так, то исключительно благодаря мне. Хорошо. Я отвечу. Главным для меня в жизни было и остается прекрасное… Искусство, Ник.

Такого ответа я не ожидал.

– Напрасно удивляешься, Ник. Да, именно искусство! И не следует это понимать однозначно! Это ты примитивно судишь о высоких вещах. Игра на сцене, пейзаж на холсте, мелодия скрипки. Нет, Ник! Я гораздо глубже смотрю на эти вещи! Гораздо, слышишь!

– Ты, видимо, мечтала посвятить свою жизнь Мельпомене. Но у тебя ничего не вышло, – не без иронии сказал я, хотя иронизировать в моей ситуации было небезопасно. Дуло пистолета по-прежнему смотрело в мою грудь. Оксане не по вкусу пришлась моя ирония. И красивое лицо роковой женщины скривилось от злости, напомнив маску. Как все-таки человек уродлив в своем гневе!

– Это не твое дело, чему я хотела посвятить жизнь! Да, из меня не вышла актриса, музыкант или художник! Да! Но я все равно сумела возвыситься над вами, жалкими подмастерьями! Что вы имели от своих трудов, ответь, что?